«Бумеранг» – защитник бедноты

Изобретатель, на счету которого несколько десятков авторских свидетельств; кандидат наук, по технологиям которого работают шесть заводов бывшего СССР; умнейший человек Соломон Вогман живет в Санкт-Петербурге в полуразрушенном доме рядом с бомжами.
И придумывает такое, от чего в бешеный восторг пришел бы американский или японский бизнесмен, и что нам, как оказывается, на фиг не нужно.

Сломали ребра – шевели мозгами!
Жилище, где он обитает с семьей, хотели поставить на капремонт, но «в связи с материальными трудностями» передумали. Отложили вопрос на неопределенный срок. «Потерпите, дескать, братцы, вы же у нас безропотные. А это все же не Ленинградская блокада».
Кто вовремя подсуетился, тех расселили. Остальные? Ну вы знаете «добрую» российскую присказку, особенно злободневную в наши окаянные дни: кто не успел, тот опоздал. Так вот невезучий ученый, у которого в голове роились идеи, а не квадратные метры, как сказали бы в Одессе, таки припозднился.
Опустевшие квартиры с порванными обоями и отбитой плиткой заселили алкаши и наркоманы. Сюда стала собираться мелкая бандитская сволочь (крупная – в Питере, как, впрочем, и повсюду, заседает в шикарных офисах). Однажды в подъезде Соломону раскроили череп и переломали ребра. Женщинам появляться на лестничной клетке стало совсем опасно – за грабежами следовали изнасилования.
И тогда доведенный до отчаяния Соломон сагитировал приятелей-химиков (а он в свое время работал в Институте прикладной химии у академика Шпака) попробовать «смастерить» доступное всем, даже самым бедным, оригинальное устройство для индивидуальной защиты.
Опыт совместного «шевеления мозгами» у этого гениального и невостребованного мамой-родиной творческого коллектива уже был. Незадолго до описываемых событий они, распив бутылочку-другую и наговорившись всласть, «выдали на-гора» классную задумку – как из угольных отходов (каждая крошка сгодится) делать горючие таблетки. Таблетки эти – давнишняя мечта охотников, рыбаков и геологов.

Шашлык из бандитов
На этот раз осечки также не было. Буквально за несколько месяцев, как говаривал один из персонажей их земляка Аркадия Райкина, «в антисанитарных условиях» на свет Божий появился миниатюрный ракетный двигатель, компактный и страшный по своей силе. «Крестные отцы» назвали свое детище «Бумеранг».
После этого Соломон со товарищи почувствовали себя настоящими мужиками, неуязвимыми суперменами, которым «не страшен серый волк» и криминальный Петербург. Они забыли, что такое повседневная боязнь шпаны и прочей кулакасто-бритоголовой нечисти.
Вогман вспоминает, как в трамвае на Лиговке три амбала, «косивших» под контролеров, скрутив ему руки, отобрали паспорт и другие нужные бумаги. А за возврат потребовали 200 долларов.
Вытащили свою жертву, «чтобы лучше думалось на свежем воздухе», у Обводного канала. Перед ними стоял слабый интеллигент, которого можно вмиг по асфальту размазать. Хиляк попросил разрешения закурить. Грабители милостиво позволили.
Вместе с пачкой «Явы» Соломон незаметно достал крохотный патрончик с фитильком. Прикурил – и от сигареты фитилек тот зажег. Пламя рвануло почти на полметра. Адское пламя! Он направил его на ошалевших суперменов.
– Паспорт обратно, твари! Живо! Иначе зажарю из вас шашлык.
Трясясь, «контролер» вытащил документы, бросил на землю. А у него уже куртка загорелась.
– Прыгай в канал, идиот! – кричит Вогман. – Иначе хана. Огонь не погасишь.
Тот в воду, второй наутек, а третий застыл, как в шоке, и «от переживаний» обмочился.

Катюшам нравится «мини-катюша»
Что же это за страшное оружие нищих, как называют свое изобретение создатели? И почему именно нищих? Да потому, что три грамма уникальной серой замазки, запаянные в трубочку-тростинку и гарантирующие 6 – 8 секунд горения с температурой 2 тысячи градусов (а длина «языка мини-дракона», как уже говорилось, достигает 50 сантиметров), по карману любому. Ведь грамм этого вещества (состав его – настоящее ноу-хау) стоит всего примерно от двух до трех рублей. Плюс копеечная гильзочка. А стало быть, вся «карманная катюша» – в пределах червонца. Хоть в кулинарии вместе с солью и спичками продавай. Цена не на много выше.
Можно, конечно, и серьезные деньги за этот оружейный товар брать. Если снабдить его электронной системой зажигания. Или совместить с газовым пистолетом. Или сделать устройство «многоголовым драконом» – то бишь разверстать его на шесть стволов. Чтобы «жареный петух» кукарекал не десяток секунд, а несколько минут.
Мой коллега Михаил Рутман уверяет, что присутствовал при демонстрации «Бумеранга». Мужики-конструкторы вроде бы полушутя, но с нескрываемой гордостью описывали журналисту славные победы новичка в бандитском Петербурге. Но более всего они в восторге от других побед – от того, как «катюша» действует на настоящих Катюш, а также Марин, Светлан, Анастасий и прочих представительниц прекрасного пола.
– Когда женщина видит этот фейерверк, – хвалится отнюдь не хвастливый Вогман, – у нее одно желание – отдаться.

Шок – это по-нашему!
Вернусь ненадолго к поджаренному бандиту-«контролеру» из трамвая. Чем кончилось его купание в Обводном канале, неизвестно. Ведь, по словам Соломона и его друзей (а этим людям можно верить), потушить рукотворное пламя практически невозможно – оно выживает везде, даже в воде. А у попавших под такой обстрел и свидетелей происходящего реакция одна – шок.
Все это достаточно серьезно. Вогман вообще в деле – человек серьезный. В Технологическом институте занимался ракетным топливом. Потом, отойдя от оборонных секретов, создавал несгораемые ткани в Институте текстильной и легкой промышленности.
Костюмчики из этих тканей где только не испытывал – даже в Афганистане. За что, между прочим, после ранения получил медаль «За боевые заслуги».
Вот его-то афганский «фрак» способен противостоять «Бумерангу» почти целую минуту. Но затем тоже не выдерживает и начинает дымиться.
Джинн пока что в бутылке
Однако если поднатужиться, определенное сопротивление убойному огненному мини-оружию можно попробовать оказать. Так что, если бы таких людей, как Вогман, не держали на голодном пайке, а широко использовали их таланты, были бы у нас и яд и противоядие.
Кстати, говорят, что опытный образец несгораемого костюма за большие деньги втихаря продали Джохару Дудаеву. Ну не знаю. А вот в России ткань с уникальными свойствами в производство не пошла – это точно. Почему? А черт его знает, почему! Потому...
Изобретатели «Бумеранга» – люди отнюдь не наивные и отлично понимают: их детище – это джинн, пока что сидящий в бутылке. Если, выбравшись на волю, этот джинн поможет добрым людям противостоять хулиганью и насильникам, то кто помешает тем же бритоголовым, в свою очередь, использовать его для террора?
Понимать-то, повторяю, понимают, но иного средства сегодня самозащититься от озверевших подонков не видят. И это, честно говоря, жутковато...

Олег БОРИСОВ.


«Пистолетов пара, две пули, больше ничего…»

В разговоре о дуэльном оружии едва ли не повсеместно цитируют Пушкина. И это не дань российской традиции ко всему подыскивать цитаты. Великий поэт действительно отлично разбирался и в тонкостях «дуэльного статуса».
Элегантный ящичек с пистолетами, несмотря на высочайшие запреты, стал к концу XVIII века таким же атрибутом «высшего общества», как ранее шпага. Существовали признанные оружейники, чьи дуэльные наборы ценились особо: в Англии – Джозеф Ментон и семья Мортимеров, в Германии – род Кюхенрейтеров, во Франции – Никола Бутэ и Анри Ле Паж. В России основную массу дуэльных пистолетов составляли иностранные – Ле Пажа, Гибенгана, Лебеды, Ульбриха, хотя были и русской работы – Ивана Аристова, Алексея Балябина, Гавриила Михайлова. Имя Ле Пажа в России часто писалось слитно – Лепаж – и даже стало синонимом дуэльного оружия. Стоили дуэльные наборы недешево – 100, 200, 500 рублей, а то и больше. И не случайно. Изготовление дуэльной пары требовало большого мастерства и тщательной работы. Шансы противников должны были быть, безусловно, равны, поэтому пистолеты дуэльного набора делались полностью идентичными (что не так просто при кустарном производстве). Вместе с ними в ящик упаковывались пулелейка, пороховница с меркой – дабы и пули и заряд были одинаковы – запасные кремни, инструмент (отвертка, ключ, протравник, молоток, неволька для боевой пружины), масленка. Ложу и прибор подбирали так, чтобы обеспечить пистолету наилучший баланс. Деревянные ложи оканчивались удобно изогнутыми рукоятками с насечкой и «яблоком»-опорой, иногда рукоятки расширялись книзу.
Вот пистолеты уж блеснули,
Гремит о шомпол молоток.
В граненый ствол уходят пули,
И щелкнул первый раз курок.
Тяжелые стволы дуэльных пистолетов чаще всего действительно делали гранеными – они были жестче круглых стволов армейских пистолетов, лучше сохраняли точный бой, выдерживали большие давления пороховых газов. Изготавливали их из дамасской, позже – из литой стали. Калибр 12 – 15 мм и длина стволов 250 – 260 мм (нарезные – несколько короче) позволяют отнести дуэльные пистолеты к длинноствольным малокалиберным (для того времени, конечно). Заряжая как нарезной, так и гладкий ствол, пулю оборачивали пластырем из кожи или бумаги и загоняли с помощью шомпола и деревянного молотка. При плотно пригнанной пуле меньше был прорыв пороховых газов, выше начальная скорость, а значит, росла меткость стрельбы.
Вот порох струйкой сероватой
На полку сыплется. Зубчатый
Надежно ввинченный кремень
Взведен еще…
В деталях описан процесс заряжания кремневого пистолета. Отметим, во времена Пушкина уже существовали капсюльные замки, в Европе уже изготавливали оружие с ними. Но основным дуэльным оружием оставались кремневые пистолеты (об этом, увы, часто забывают кинематографисты – даже в замечательном фильме Бондарчука «Война и мир» Безухов и Дорохов дуэлируют на капсюльных пистолетах).
Кремневый замок был хорошо отработан, мастера достигли высокого совершенства в их изготовлении. На дуэльных пистолетах был отработан «водонепроницаемый» кремневый замок. Курки имели предохранительный взвод – на него ставили курок, передавая пистолет дуэлянту. Дуэльные пистолеты не тряслись в седельных кобурах, не таскались за поясом. А значит, механизм можно было делать тоньше, тщательно пригонять поверхности деталей. Зато в нужный момент пистолет не должен был дать осечки – ее засчитывали за выстрел (а капсюлям, заметим, поначалу не слишком доверяли). Тщательно пригнанные детали замка и спуска обеспечивали плавную работу и меткость стрельбы.

Семен ФЕДОСЕЕВ.