Галина ХОВАНСКАЯ:
Я не разделяю своих коллег по половому признаку
Галина Петровна Хованская – депутат Московской городской думы вот уже второй срок. Родилась в Москве, родители были преподавателями Московского государственного университета. Отец Галины Петровны погиб на фронте. После окончания школы она поступила в Московский инженерно-физический институт, куда девочек принимали с большой неохотой и только на один факультет – электронных вычислительных машин. После окончания института работала по специальности более 20 лет. Замужем. Муж – ученый. У Галины Петровны есть дочь и двое внуков – десяти и шести лет. Жизнь ее в науке складывалась вполне удачно: интересная работа, более трех десятков научных публикаций, и вдруг...

– Галина Петровна, вы с вашим образованием и родом деятельности ни с того ни с сего кинулись в политику. Это в связи с какими-то событиями в вашей жизни, личными амбициями или просто исходя из фразы классика насчет того, что каждая кухарка должна уметь управлять государством?
– Это страшная фраза. И ко мне, естественно, никакого отношения не имеет. Дело в том, что у меня был уже собственный жизненный опыт, но не в политической, конечно, деятельности. Хотелось изменить жизнь к лучшему. Ведь жили мы очень бедно. Ну давайте вспомним хотя бы эти пустые прилавки. А потом мне было с чем сравнивать: мой муж работал в Центре ядерных исследований, который находится на границе Франции и Швейцарии, куда и мне приходилось ездить. И потому я знала, как живут люди на Западе, в каком положении находятся там ученые, знала и то, как живут мои коллеги – очень умные и достойные люди.
– Это что, в смысле колбасы?
– Не только в смысле колбасы. В смысле свободы...
– Прошу прощения, а чего вам не хватало в смысле свободы?
– Пожалуйста. Я сейчас вам говорю откровенно то, что думаю. А в те годы я уже понимала, что не стоит говорить того, что думаешь. А уж если говорить, то лучше бы ограничиться разговорами на кухне. Конечно, какой-то особой смелости тогда у меня не было, хотя я человек, в общем-то, не трусливый. Но тем не менее. Именно в то время, когда я только-только выходила на путь политической, или, лучше сказать, общественной, деятельности, меня стали агитировать за вступление в партию: мол, тебя знают, к тебе прислушиваются... Я отказалась. И знаете почему? Я посмотрела на своих родителей: ученые, партийные активисты, а жизнь у них... Нет, не хочу... Впрочем, не будем о грустном.
Началось все с того, что меня мой институт выдвинул депутатом во Фрунзенский райсовет Москвы. Я была избрана при поддержке общества избирателей Фрунзенского района. Было это в 1990 году. В райсовете вошла в жилищную комиссию. С того времени и занимаюсь жилищными проблемами. Потом меня выдвинули заместителем председателя райсовета, но в это время я встретилась с тогдашним префектом Центрального административного округа Москвы Александром Музыкантским, который пригласил меня работать в префектуру, заниматься опять-таки жилищными проблемами. Проработала там чуть меньше двух лет, это была прекрасная школа исполнительной власти, которая мне потом очень пригодилась. Там у меня родились первые задумки в деле, которое сейчас стало основным в моей жизни. Но... на базе префектуры эти вопросы решить было нельзя, увы, не тот уровень.
– Исходя из этого вы пошли на выборы в Московскую городскую думу?
– Да, именно так. Выборы выиграла, в общем-то, достаточно уверенно: меня уже знали, люди понимали, что какие-то вопросы, очень больные вопросы, связанные с жильем, Хованская может решить. Итак, в Московскую городскую думу я попала впервые в 1993 году.
– Как вы полагаете, женщина-депутат – это хорошо или плохо? Для дела я имею в виду.
– Я вообще-то по половому признаку своих коллег не разделяю. Я по деловым качествам их оцениваю.
– Понятно. Но вы ведь знаете, что в последнее время ученые – социологи, психологи, футурологи – все больше говорят о том, что женщина во власти – это перспективно, что увеличение числа женщин в руководящих государственных органах будет способствовать их успешной работе. Да мы к тому же знаем немало примеров, когда женщины в целом ряде государств занимают главные посты.
– По-моему, все это ерунда. Просто женщине гораздо позже удается выйти в активную политическую жизнь – прежде всего в силу того, что она мать. Дети отнимают очень много времени и сил. Я сама практически занялась политикой, когда дочь выросла.
– А как после этого складываются ваши отношения с дочерью, с внуками?
– Это мое больное место. Дочь на меня обижается. Внуки видят меня чаще по телевизору, чем, так сказать, живьем. Практически мы встречаемся не более раза в месяц, конечно, бывают и исключения.
– А вы не чувствуете по этой причине какой-то своей вины, нет ли у вас ощущения неполноценности жизни?
– Чувствую. Даже комплексую иногда. Если старшей внучке я уделяла какое-то внимание, ей все-таки десять лет сейчас, то с внуком с момента его рождения практически уже не занималась. Депутатская работа отнимает все время, в том числе и выходные дни.
– Вы хотите сказать, что напрочь лишены радостей домашнего хозяйства?
– Нет, почему же. Если суббота свободна, мы с мужем отправляемся за покупками на рынок и набиваем продуктами холодильник...
– Пельменями, сосисками...
– Вовсе нет, хотя пельмени присутствуют: муж их любит. Мы и мясо покупаем, другие продукты.
– Когда же мясо готовить?
– А что его готовить? Кинул на сковородку – вот и все дела. Вообще-то я умею и люблю готовить. Увы... некогда.
– Таким образом, имея в виду и то, что мы говорили по поводу внуков, получается, что вы свой путь выбрали: вы не можете, по вашему же выражению, вырваться ради других из круга своих забот. Ну а ради себя вы можете вырваться? Ради, скажем так, собственного удовольствия?
– Тем более нет. Меня ругают за то, что я не отдыхаю, бледная, не хожу в театры. К сожалению, я и отпуск свой не полностью использую. Единственное, что удается – это вырваться на две-три недели летом, чтобы пособирать грибы. Обожаю это занятие...
– Вернемся к вашим делам. Говорят, и правильно, на мой взгляд, говорят, что политикой должны заниматься профессионалы. У вас же чисто техническое образование, большую часть своей трудовой жизни вы занимались делом, весьма далеким от политики...
– Все верно. Став депутатом Думы, я поняла, что моих знаний в области жилищного права недостаточно. А потому окончила Государственный правовой университет. И мне стало гораздо легче. Законы, которые выходят из Городской думы, я пишу сама.
– Прекрасно. Итак, вы – женщина-депутат, человек, хорошо известный в Москве, да и, судя по вашей почте, в других регионах России. Но ведь вы в Думе не единственная женщина. Много вас здесь?
– Всего семь человек, точнее, уже шесть, потому что одна наша дама уехала в Америку и является депутатом, так сказать, виртуальным. А всего в Думе тридцать пять депутатов, и считается, что это большой процент. Хотя нас могло быть и больше. Я знаю случай, когда при всех прочих равных условиях в Думу попал мужчина, а не женщина.
– А как коллеги-мужчины относятся к вам, женщинам?
– К женщинам как к депутатам? По-разному. Хотя мужчины реагируют на то, как ты выглядишь. У нас симпатичные депутаты-женщины, и мужчинам, я знаю, это приятно.
– Существует ли равноправие между мужчинами и женщинами в Московской думе?
– Да. По деловому признаку. Другое дело, мне, например, тяжело было с исполнительной властью на первом этапе. Пришлось доказывать, что ты тоже многое можешь сделать.
– Мы разговариваем накануне Восьмого марта. Как вы относитесь к этому празднику?
– Очень спокойно. Потому что его из праздника равноправия мужчины и женщины превратили в женский день.
– А не было ли в Московской думе проявления, скажем мягко, неделикатного отношения к женщинам? Вспомните «подвиги» в этом отношении депутата Государственной думы Жириновского...
– Помилуй бог. Ни разу ничего подобного не было. Но повышенный тон бывает. Во время дискуссий. Но это же естественно, ведь каждый отстаивает свою точку зрения – мужчина ты или женщина. Мне, например, когда я отстаиваю свои проекты, задают вопросы жестким голосом. И имеют на это право.
– А как вы в целом относитесь к мужчинам, не только к вашим коллегам? Ведь в наше время многие женщины не уважают мужчин за то, что они не могут определиться в жизни, пасуют перед трудностями, не умеют сохранить твердость духа в критической ситуации и так далее...
– Я всегда, честно говоря, в том числе и в политике, хотела бы, чтобы передо мной был мужчина с широкими плечами, за которыми можно было бы спрятаться. Будь такой – я бы спряталась... Повторяю, в политике тоже. Но так как я не вижу, кто вместо меня мог бы сейчас делать то, что приходится делать мне, я делаю это сама. Более того, я не лидер, как обо мне часто говорят. Я лидер по обстоятельствам. Тогда, когда вижу, что больше быть лидером некому. Вот когда я занималась наукой, я часто была второй. Были лидеры, которых я уважала. И это меня устраивало.
– Вы – представитель законодательной власти, занимаетесь вопросами, злободневными не только для столицы, но и для всей страны. Вы разрабатываете законы и постановления, которые предстоит реализовать власти исполнительной. С одной стороны, эта власть должна быть вам признательна за тот труд, который вы на себя взвалили, с другой, полагаю, не всегда найдутся у этой власти силы и средства, чтобы провести в жизнь все ваши замыслы. Отсюда и вопрос: как строятся ваши взаимоотношения с правительством Москвы, с мэром города?
– Мне на Юрия Михайловича грех жаловаться. Если бы не поддержка Лужкова, многое из того, что я предложила, сделано бы не было. Он порой меня поддерживает вопреки мнению других. Скажем, людей, которые привлекаются в качестве экспертов по тому или иному вопросу. Это могут быть и члены правительства, и руководители комитетов, и начальники управлений. Кстати, у меня с Лужковым непросто складывались отношения. На первой встрече с депутатами я задала вопрос: «Юрий Михайлович, сколько мы еще будем ставить людей в очередь на квартиру вне зависимости от их дохода? Когда мы изменим эту норму?» Кто-то из руководителей отвечает: «А мы уже изменили». – «Неправда, – говорю я, – ничего подобного в ваших документах нет». Он вдруг спрашивает: «Вы в майские праздники уезжаете из Москвы?» – «Нет», – говорю. «Тогда приходите ко мне». Не помню сейчас, второго там или третьего мая. И я пришла к нему с перечнем вопросов и предложениями по их решению. И с тех пор Юрий Михайлович знает, что я прихожу к нему не для того, чтобы поговорить о погоде или чайку попить, а с общегородскими проблемами, и он это понимает. Если в первый раз он меня встретил хмуро, то недавно при встрече сказал: «Галина Петровна, что-то вы давно у меня не были».
– Так что сейчас ваши отношения можно назвать дружески деловыми.
– Можно. Хотя я иногда и говорю вещи, которые могут не понравиться. Но я говорю их откровенно и обязательно аргументирую свою точку зрения. И, главное, говорю, как можно данную проблему решить. Совершенно конкретно. Иногда такие встречи превращаются чуть ли не во внеочередное заседание правительства, потому что на них приглашаются все заинтересованные лица.
– А насколько полно в конечном итоге принимаются ваши предложения правительством Москвы?
– На 99 процентов. Лужковым. А потом он заставляет чиновников реализовывать эти идеи, хотя и ему это бывает непросто.
– Из всего сказанного я могу сделать вывод, что главный человек, решающий вопросы жилищного законодательства в столице, – это вы.
– Ну об этом уж не мне судить. Могу только сказать, что не помню практически ни одного случая, когда бы мэр города меня не поддержал.
– Что для вас сегодня является главной задачей?
– Я бы хотела изменить жилищное законодательство на федеральном уровне, чтобы оно не мешало дальнейшему развитию законодательства городского. Сейчас тормозом выступает именно жилищное законодательство России.
– Ну что ж, теперь давайте уйдем от профессиональных проблем и продолжим разговор «за жизнь». Банальный вопрос: что такое счастье в вашем представлении?
– Закон принят и начал работать. Люди приходят и говорят: «Галина Петровна, меня поставили на учет», «Галина Петровна, а мне квартиру дали», ну и так далее...
– А не мало ли этого для счастья? То, что надо получать удовлетворение от сделанного, – это аксиома. Но разве одного этого достаточно?
– Конечно, я страдаю от того, что мало общаюсь с внуками, что не успеваю читать, что очень редко хожу в театры, не умею по-настоящему отдыхать. Но ведь каждый представляет жизнь по-своему и считает себя счастливым, если эти представления реализуются...
– Давайте, Галина Петровна, еще раз вернемся к Восьмому марта. Что бы вы хотели пожелать женщинам?
– Быть доброжелательными, никогда не забывать, что ты – женщина. Мне, например, это очень помогает, я понимаю, что не надо изображать из себя мужика в юбке. Нужно всегда быть симпатичной, привлекательной.
– Какой жизнью должна жить женщина: за широкими плечами мужа, мужчины или быть сама по себе?
– Каждая женщина выбирает свое, то, что ей ближе.

Руслан МАКУШИН.