Александр ПЕСКОВ:
Женщина должна быть красивой и в меру умной

Не могу сказать с уверенностью, что многие сегодняшние девчонки мечтают еще о принцах, но почти не сомневаюсь, что если и мечтают, то принц этот должен обладать качествами супермена. Наевшись до отвала западной кинопродукции, зрители теперь все чаще обращают свое внимание на отечественных красавцев. Александр Песков один из этих самых новых героев первой волны. Он уже успел сняться почти в 30 фильмах, но фильм «Американ бой» до сих пор является рейтинговым, и его часто показывают по ТВ. Незамысловатый сюжет, без особой драматургии, но смотреть приятно хотя бы потому, что это свое.

– Саша, вы когда-нибудь думали, что жизнь предоставит возможность стать, пусть и на короткое время, настоящим суперменом? И как вы относитесь к своей роли в фильме «Американ бой»?
– Ну, знаешь, это уже давно было. Если честно, то я просто поиграл в войнушку в элементарном боевике. Никаких акцентов по этому поводу у меня нет. Предложили роль, где можно покувыркаться, пострелять, поделать самому трюки. И не надо тянуть никакой линии драматизма. В какой-то мере это мечта любого мальчишки моего поколения поиграть в настоящую войну и чтобы обязательно победить. Эта мечта осуществилась. В детстве я был романтиком. И мечты были сложноромантическими. Мечтал о полетах. Хотел быть летчиком-истребителем. До сих пор я часто смотрю на звезды, небо и луну и мечтаю.
Я родился в городе Сызрань, где есть вертолетное училище и школа юных космонавтов. Так что это, наверно, частично объясняет направленность моих мечтаний. Кстати, мне довелось учиться в этой школе, где нам прививали профессиональные навыки для поступления в высшую летную школу. Мы проходили и аэродинамику, и азбуку морзе.
– Кто-то из тех, кто учился с вами, стал космонавтом?
– Точно не знаю, но вот в вертолетном училище в тот период проходил обучение Осипов, который имел самое большое число прыжков с парашютом. Дело в том, что, как только я поступил в театральный институт, круг моих интересов поменялся кардинальным образом.
– Как же это случилось, что, увлекаясь полетами, вы выбрали театр?
– Во-первых, я не знал, что, увлекаясь, существует театральный институт. Параллельно с занятиями в школе я занимался в различных драмкружках, где обучали азам театрального мастерства, принимал участие в агитбригадах, но серьезной мечты и идеи стать артистом у меня все-таки не было. Я пробовал многое, и как все дети моего поколения был всеядным. Занимался различными видами спорта, были и какие-то музыкальные увлечения. Однажды я шел мимо кинотеатра, в котором показывали фильм «Три мушкетера». Перед сеансом выступал Игорь Старыгин, который играл Арамиса. Он так увлекательно рассказывал и так интересно отвечал на вопросы зала, что я загорелся. Он вдруг открыл для меня доселе неизвестный мне мир. Волшебный мир кино.
– В театральный поступили в Сызрани?
– Нет, в моем городе нет такого вуза. Я поехал в Москву.
– Это серьезный шаг.
– Мне было интересно попробовать. Тем более что в Москве до этого я был всего однажды дня три-четыре. Я окончил Школу-студию МХАТ в 1987-м. Правда, сначала поступил в Щепку и Щуку, но выбрал Щепку. Проучился почти два года, но потом перевелся в Школу-студию МХАТ. После окончания пришлось поработать в нескольких театрах, в том числе и в Доронинском МХАТе. Довелось и у Ефремова поработать. Были кратковременные перерывы, работа в Театре модерн и у Виктюка сезон. А в Театре Пушкина я – с 1996 года. В кино попал, как и все тогда, из театрального института. Нас ведь сразу ставили на учет на студии Горького. Началось все с маленького эпизода в фильме «Первая конная».
Позже получил приглашение на главную роль в фильме «Отряд» Симонова. На съемках познакомился с Сергеем Гармашем и Димой Брусникиным, которые посоветовали мне перевестись в Школу МХАТа. Мне раньше было ничего не страшно. Все мне было интересно, и если я что-то бросал, то уходил фактически в никуда, не подготавливая никакой почвы для очередного шага. Поэтому у меня и были такие метания. Обычно говорят, что метания приходятся на период переходного возраста. Мне кажется, у меня таких периодов было несколько. От 16 лет к 18 годам. Резкий скачок. Следующий – после окончания института. Я поступил в театр, а это уже просто другая сфера существования, ну и после 30.
– Скажите, а остались ли какие-то отношения со школьными друзьями? Или судьба разбросала так, что поддерживать контакты уже просто невозможно?
– Когда я приезжаю в свой родной город, то с некоторыми одноклассниками удается увидеться. Правда, мало кто в Сызрани остался.
– Всех тянет поближе к центру, к деньгам?
– Ну я не могу так сказать. Раньше, когда я заканчивал школу, мы о деньгах не думали. Все было очень стабильно в советское время. На ложках и на вилках была выгравирована цена, сколько-то там копеек. Никто не думал ни о каком рынке. Люди хотели заниматься интересным делом. Кого-то увлечение позвало на Север, кого-то на Дальний Восток. Я не знаю, как дружат в столичных городах, но там, на периферии, мы были командой. Не бандитской группировкой, а именно командой. Если развлекаться, то вместе, если заниматься спортом, то опять же все вместе. У нас никогда не было ощущения, что каждый сам по себе. И только о желании поступить в театральный я утаил от своих друзей, потому что не знал, чем все это закончится.
– Мне кажется, что первая любовь неразрывно связана с переходным возрастом…
– У меня она была гораздо раньше. Когда мне было четыре года. А вот в восьмом классе мне нравились сразу две девочки. Одна училась со мной в классе. Месяц нравится одна, месяц – другая. Моя одноклассница сидела со мной рядом на соседней парте через проход. Мне очень хотелось быть ближе к ней. Я начинал передвигать свою парту к ее парте. Желание быть причастным к ее существованию уменьшало разделяющее нас расстояние настолько, что учителю было трудно пройти. Он все время раздвигал нас, но расстояние опять уменьшалось, и он очень удивлялся: «Что же это такое происходит? Что, парты на колесиках?» С той же, которая была старше, мы общались только вне школы. Играли в казаки-разбойники, ну и прочие игры. Игры-то у нас были другие, не то что сейчас. Сегодняшнее время паршивое, отвратительное и грязное.
– Вы можете сказать, что двор вам дал что-то хорошее?
– Может быть, какую-то смелость. Не многие в то время решались из провинциального городишка уехать поступать в Москву. Зная, что нет никого, кто может помочь. Но хотелось знания жизни, новшеств каких-то.
– Сегодня люди гибнут за металл, а не за интересы.
– И за капусту.
– Вы считаете себя киноактером? Что больше увлекает – кино или театр?
– У меня уже около 30 ролей. Сейчас же снимаются в основном сериалы. Я бы разделил кино на два периода: советское, когда был прокат, и сегодняшнее время. Тогда кино было мощным стимулом. Но театр все-таки дает более глубокие профессиональные навыки. Тренинг, станок, где шлифуется мастерство. Тогда очень хотелось сниматься в кино, но ни у кого не было и мысли, чтобы остаться вне театра, быть просто киноактером. Из ВГИКа очень мало кто попал в театр. Конечно, настоящее искусство может быть где угодно, просто по наблюдениям и по жизненному опыту я могу сказать, что в театре его все-таки больше. А сегодня кино нет вообще. Сериалы с одинаковыми темами: криминал. Все сценарии на одну тему.
– Я так чувствую, что вы тяготеете к классике?
– Я люблю классику. К сожалению, сейчас очень мало таких постановок. А если и есть, то в основном это переделанная классика. Сюжет тот же, но адаптирован к современному восприятию. Герои из сегодняшнего дня. Все переворачивается вверх дном и становится субпродуктом. И все это очень неталантливо. Какие могут быть вопросы к молодежи, если «культурная программа» закладывается с самого детства.
– Скажите, а восточными единоборствами вы занимались?
– Да. Карате. Тогда оно только начинало вылезать из подполья. Но я занимался и футболом, и боксом, и гимнастикой. Карате тогда было еще не на очень высоком уровне, но несколько ребят, кто тогда занимался, стали чемпионами Европы.
– Вы не считаете, что пришло время «Американ бой»-2?
– Прошло уже почти 10 лет. Конечно, было бы неплохо. Но все вопросы – сценаристу. Не хотелось бы, чтобы это стало хронико-документальным фильмом, которые идут сейчас по ТВ с плохим звуком, с плохим цветом. Зачем это? Включай «Дежурную часть», смотри и наслаждайся кровопусканиями. Я считаю бессмысленным вбухивать деньги в сериалы, которые повторяют нашу кошмарную жизнь. Раньше люди шли в кино отдыхать. Люди забывали, смотря картину, что их ждет серая повседневность. Сейчас я снимаюсь в фильме «Опер с Патриарших». Это вторая часть фильма «На углу у Патриарших». Я надеюсь, что фильм не останется незамеченным. Ведь в нем довольно сильный состав. Актеры, которых любит народ. Это Игорь Ливанов и Анатолий Кузнецов.
– А как протекает личная жизнь Александра Пескова?
– О сегодняшней личной жизни мне говорить не хочется. Но могу сказать, что карма человеческая нас привязывает к жизненным ситуациям, к каким-то явлениям, заставляя забывать, что жизнь что-то вроде экскурсии. А каждая экскурсия проходит по каким-то правилам. Библейские идеалы, например. Женщина должна быть красивой. В меру умной. Нельзя никогда требовать, чтоб какой-то человек подстраивался под твои интересы и какие-то эгоистические чувства. Будь то женщина, будь то друг. Главное – взаимопонимание. При, может быть, совершенно различных жизненных ценностях.

Андрей ВАРТИКОВ