Аркадий ИНИН:
Не стоит увлекаться тем, что рано или поздно заканчивается

Аркадий Инин – заслуженный деятель искусств России, писатель-юморист, автор двадцати книг и пятидесяти телевизионных программ. Более тридцати фильмов снято по его сценариям: «Одиноким предоставляется общежитие», «Отцы и деды», «Операция «Кооперация», «Тонкая штучка», «Личная жизнь королевы», «Не хочу жениться», «Удачи вам, господа», «Единожды солгав», «На Дерибасовской хорошая погода...».
Родился Аркадий Инин в 1938 году в Харькове. Окончил политехнический институт. Студенческий эстрадный театр, капустники и участие в КВН сделали свое «судьбоносное» дело – через 8 лет работы по специальности он, инженер, поступает во ВГИК, начинает профессионально заниматься драматургией.

О себе
Я себя ощущаю литератором, который работает, к счастью, в самых разных жанрах литературы. Я многостаночник. Умею писать не только сценарии, но и прозу, и короткие юмористические рассказы. Могу написать что-то для рекламы. Благодаря такой разнообразной деятельности я не сижу без дела, а ведь мои коллеги-сценаристы, классики, составляющие честь и славу российского кинематографа, на фильмах которых мы росли, в большинстве своем остались не у дел. Потому что ничего, кроме сценариев, писать не могут. У них такая профессия – сценарист, и ею они владеют блестяще. Почему я выбрал юмор? В жизни всегда есть место выбору – плакать или смеяться. Я решил, что лучше смеяться.
О современной юмористической литературе и литераторах
Ну что мне выставлять кому-то оценки? Тем более самому себе. Я не судья и не учитель моим коллегам. В любом течении есть какой-то поток, который сегодня называется модным словом «мейнстрим». Из вершины – могу указать на Жванецкого. Он просто гений. А также – на Арканова. Недавно ушел от нас, что очень грустно, Гриша Горин. А имена унылого, убогого ряда я называть не стану. Во-первых, потому, что не хочу обидеть коллег, а во-вторых, повторяю, не мне судить. Есть вера и надежда, что появятся новые имена. И сколько бы ни пришло людей в юмористическую литературу, все равно будет ощущаться нехватка людей талантливых. Очень сложно работать в этом жанре. А что мне не нравится? То же, что и в современном телевидении, и в современном театре. Это скатывание на позиции глупости и пошлости, удары ниже пояса. Не нравится все то, что принесла нам американизация жизни во всех областях. Кто-то сказал, что наличие юмора у писателя предполагает наличие юмора у читателя. Если у тебя нет врожденного чувства юмора, то тебя слушатели или читатели не поймут, как ни старайся. Существуют, правда, разные аудитории. Дети – аудитория специфическая, для них нужен иной подход. И мастера детской литературы Эдуард Успенский, Григорий Остер, ребята из «Ералаша» Грачевского знают какие-то тайны... У детей, я заметил, более жизнерадостное восприятие действительности. Не давит груз забот, вся жизнь впереди, и все кажется светлым и радостным. Но существует альтернативный вариант – общее кино. Есть фильмы, над персонажами которых смеются и взрослые и дети. Такие фильмы создавал необыкновенный художник кино Леонид Гайдай. Гонимый критиками и при жизни не понятый, он был признан после ухода... Возьмите программу ТВ. Каждую неделю идут фильмы Гайдая или о Гайдае. Мне посчастливилось делать с ним две картины: «Операция «Кооперация» и «На Дерибасовской хорошая погода, на Брайтон-бич опять идут дожди». Мы в титрах так и указали, что фильм предназначен для детей – младшего, среднего, старшего и пожилого возраста. И мне очень приятно наблюдать, как мой внук смотрит фильм и хохочет.
Воспоминания о первой любви
Рассказать о первой любви я могу с трудом. В отличие от любой женщины, которая помнит все, даже в каком платье она была на первом свидании, у какой березы или у какой скамейки... Кстати, меня всегда это в женщинах изумляло и поражало. Из своих смутных воспоминаний я могу рассказать, что после войны школы в Харькове, как и по всей стране, были раздельные, мужские и женские. Я учился в школе № 46, а рядом была женская гимназия № 77. И вот мы, значит, встречались на вечере с девушками. И появилась у меня любовь по имени Вера Конарева. И ходили мы на стадион кататься на коньках. Но в один прекрасный момент, когда моя первая любовь прошла сама собой и безболезненно, я решил, что не стоит увлекаться тем, что рано или поздно кончается.
О личной жизни
А женился я на пятом курсе политехнического института перед дипломом. Свадьба была комсомольская, как в те годы. Нам в общежитии дали комнату. Вернее, это была душевая. Душ закрыли, заколотили, и мы жили в этом помещении. Мы с женой сорок лет вместе и счастливы. У нас два сына, Дима и Костя. И внук есть, Паша. Ему одиннадцать лет. Я думаю, что единственное, что может скрепить семью, – это любовь. И терпимость. Потому что как только супруги начинают что-то доказывать друг другу, самоутверждаться – все, семья пропала. У нас так заведено. Жена определяет всю нашу жизнь. На ней все держится. У нас такой брак. У других людей, я знаю, бывает по-другому. И неравные браки бывают. Хотя кто знает, какой брак равный, а какой неравный. Бывает, люди выглядят очень комично – большая разница в возрасте, – а на самом деле между ними очень гармоничные отношения. А бывает, что пара со стороны выглядит идеально, а в отношениях – сущий ад…
Готовит в основном жена. Но я сам себе варю геркулесовую кашу по утрам. У меня есть коронное блюдо. Надо надрезать концы сосисок и поджарить их. В процессе жарки они распускаются, как розочки. Но это сравнение никак не связано с садом-огородом. Этого у меня нет и заводить не хочу. Кстати, машины тоже нет. Не имею и не хочу. Жену в свои дела не посвящаю. Но с удовольствием зову ее на премьеру нового фильма или дарю новую книгу. А вообще – я не разговорчивый. Мужчина, я считаю, должен произносить не более шести слов в день: «дай хлеб», «который час» и «кто звонил». Вот и все. Больше не надо. Но все нормальные писатели, конечно же, читают свои новые произведения женам. Они у них первые слушатели и первые критики. И советчики. Наверное, это правильно. А отдыхать не люблю. Бываю на море, но больше по необходимости. Надо детей, внука вывезти. Больше всего мне нравится сидеть за пишущей машинкой. Или теперь – за компьютером. Пишу.
Отношение к физкультуре и спорту
За своей физической формой не слежу. Не хожу ни на какие тренажеры. Отрастил пузо. Завязываю шнурки на ботинках с передышкой, на каждый по три минуты. Сначала один. Потом второй. Это все ужасно. Но по моим стойким убеждениям, физическое совершенство не имеет особого значения для человека. Мне также совершенно не интересен спорт. Если бы однажды спорт исчез с лица земли – я не против, пусть этим занимаются,– но я даже не заметил бы этого. И меня никогда не восхищал человек, умеющий бегать быстрее всех, поднимать тяжести больше всех или прыгать выше всех. Мне это абсолютно все равно. Вообще не понимаю, как этим можно заниматься. И какое это имеет значение – быстро ты бегаешь или нет? Мне интересен человек, который придумал интереснее всех, изобрел, написал, а не тот, который выше всех прыгнул или набил морду большему количеству людей на ринге.
Симпатии и антипатии
Фильмы не люблю беспросветно-трагические, как и не люблю, честно говоря, бездумно-комические. Мне ближе фильмы трагикомического свойства. Как у Пушкина – «и жизнь, и слезы, и любовь». Ведь в жизни все переплетено. Не бывает бесконечных слез или бесконечного хохота. В этом смысле для меня идеал Чарли Чаплин. Его шедевры периода немого кино, смех сквозь слезы. Гайдай, Рязанов, Данелия... Мне ближе всего Данелия по своему трагикомическому мироощущению. И по-прежнему лучшим кино мира для меня остается советское кино.
Настольной книги у меня нет. Есть множество книг, которые были важны для нашего поколения, начиная с детских лет: Марк Твен, О.Генри, Чехов, Булгаков, Диккенс, Ильф и Петров, Зощенко... Очень много разных писателей – на их творчестве мы росли. Мне как юмористу больше всего нравится Джером К. Джером. А гении мрачного свойства – не мои писатели. Когда-то я пробовал себя в поэзии. В детстве. Три стихотворения написал. Одно, как положено, товарищу Сталину. Другое посвящалось друзьям. А вот третье – не помню. А сейчас я много стихов пишу поздравительных, к юбилеям.
У каждого человека должны быть определенные симпатии и антипатии. Я исповедую известную формулу: «Если молодой человек не революционер, то у него нет сердца, а если пожилой человек не консерватор, то у него нет ума». Теперь я консерватор. Полагаю, что все, что ломается, ломается без ума и сердца.
Какие женщины мне симпатичны? Если имеются в виду Валентина Матвиенко или Софи Лорен, то мне трудно о них говорить, потому что я сначала должен их узнать как следует. Но меня никогда не привлекали идеальные красавицы. В меру красивая, в меру умная – вот мой идеал женщины. А еще мне зачем-то нужно, чтобы женщина умела петь. Женщину без слуха я, наверное, не полюбил бы. Я и сам люблю петь на добротном домашнем уровне. Я пою и русские песни, и украинские. Я же считаю Украину своей родиной и ненавижу тех, кто разлучил наши страны. Это самая моя искренняя боль и грусть – насильственный развал советской страны. А из мужчин для меня идеал – Бельмондо. Такой вот страшненький, но напористый, жизнерадостный, остроумный. Из наших мне нравится Коля Караченцов. Замечательный человек, блестящий мужчина. Что больше всего не люблю и в мужчинах и в женщинах – это жадность.
О политике
Политикой интересуюсь самым, к сожалению, активным образом. Все время пытаюсь себя уговорить не интересоваться этим. Но ничего не могу с собой поделать. Смотрю все новости подряд на разных каналах телевидения, переживаю разные политические ситуации, хотя политика – это отвратительно. О том, что я думаю о политике, можно целую книгу написать. Чтобы мне понравился политик, мне должны нравиться его манеры, поведение и т.д. Есть и симпатичные люди – с кем-то встречался в различных компаниях, с кем-то пил водку, рассказывал анекдоты. Со многими приятно общаться. Но в целом в этом вопросе я абсолютный профан и предугадать повороты политических линий не берусь, потому что очень часто ошибался и понял, что я нулевой человек в этом вопросе.
Я возглавляю Комитет московских драматургов – это не политическая, а общественная организация. Комитет возник еще в 1932 году, основатель – драматург Николай Погодин. Сегодня эта организация не играет той роли, какую играла раньше, ведь нельзя было слыть человеком без определенных занятий. Как и положено в полицейском государстве, человек должен был иметь привязку по месту жительства и по месту работы. И множество талантливых людей искусственно подлежали посадке в кутузку или высылке за 101 километр. От неприятностей спасало членство в творческих союзах. Больше семидесяти лет существует эта организация. К сожалению, сейчас нет закона о творческих организациях, и государство не благоволит к нам. А сколько известных людей благодарны Комитету московских драматургов за то, что в юности были пригреты им: Леонид Якубович, Михаил Задорнов, Мария Арбатова, Маргарита Пушкина, Леонид Французов, Виктор Сергеевич Розов, Виктор Мережко, Саша Миндадзе...
Любимый анекдот
Устроился мужик работать пожарным. Через некоторое время его спрашивают: «Ну как там работаешь?» Он отвечает: «Хорошо. Платят прилично, обмундирование дают казенное, питание бесплатное. Сидишь – ничего не делаешь, играешь в домино, смотришь телевизор. Но когда начинается пожар, то хоть бросай работу к чертовой матери!»
Записала Татьяна ЗАРУЦКАЯ.