Из документов МВД:
К середине 90-х правоохранительным органам
удалось переломить тенденцию роста преступлений,
связанных с угонами и хищениями
автомототранспорта, и даже добиться снижения их
количества. В 1993 году количество краж и угонов
уменьшилось на 16 процентов, в 1994-м соответственно
на 20.
Удар был нанесен в самое больное место черного
автобизнеса – в возможность легализации
похищенного транспорта. Была создана
эффективная система проверки ставящегося на
учет автомобиля, при которой чрезвычайно трудно
зарегистрировать ворованный. Предпринято ряд
попыток навести порядок в фирмах, торгующих
автотранспортом. Во многих регионах эта
деятельность строго лицензируется и количество
криминальных контор заметно пошло на убыль.
Сказалось на улучшении оперативной обстановки и
проведение масштабных операций, создание
Всероссийской сети контрольных пунктов милиции
на дорогах, оснащенных компьютерами, связанными
с главной базой данных по региону и России, а при
желании – по СНГ и Западной Европе.
Эта система в целом работает хорошо. А почему –
не отлично?
Информация
к размышлению:
В законодательстве продолжают существовать дыры,
через которые уходят от ответственности тысячи
преступников.
Еще недавно вор, пойманный в машине с поличным,
заявлял, что красть машину не хотел, а хотел...
покататься. За это он получал максимум год
лишения свободы по статье 212 УК РСФСР за угон без
цели хищения. А чаще – условное наказание или
исправработы. Когда на улице у прохожего
отбирают куртку, никто не выясняет – хотел
грабитель владеть ею или нет. Грабеж
квалифицировался как грабеж. Но вдруг какой-нибудь
мальчонка действительно решит просто покататься
на чужой машине, так что, его сразу в тюрьму?
Кстати, к вопросу о «несчастных» мальчиках,
взявших чужой «мерседес», чтобы прокатиться.
Сегодня опытные уголовники нанимают для
совершения краж подростков. Получают те по сто –
двести долларов за каждый автомобиль.
Наконец, с января 1997 года вступил в действие
новый Уголовный кодекс Российской Федерации. И
что же? Вместо 212-й появилась статья 166 –
«Неправомерное завладение автомобилем или иным
транспортным средством без цели хищения»,
которая так и не решила проблему. А преступления,
связанные с кражами транспорта, переложили на
весь комплекс имущественных преступлений.
Исходя из судебной практики, ясно, что, скорее
всего, преступники опять будут отделываться в
основном условным наказанием. Ясно, что
необходимо ввести квалифицирующий признак в
статью о краже – «кража автомашины». Сегодня
выходит так: залез в чужую квартиру, значит,
совершил «кражу с проникновением» (от двух до
семи лет лишения свободы). Украл машину (кстати,
тоже со взломом) – от двух до пяти, причем вне
зависимости от того, сколько ты их украл...
Иногда вообще доходит до абсурда. Подделка
документов, дающих право на распоряжение машиной,
грозит тюрьмой. Та же подделка, но в «металле» (перебил
номера на краденом «жигуленке») не грозит почти
ничем. Необходима конкретная норма в наших
правовых актах о незаконном изменении заводских
маркировок на автотранспорте.
Список предложений об изменениях в законе можно
продолжить, но не менее важны и изменения в
других отраслях права. Необходимо
законодательно закрепить обязанность заводов-производителей
проводить дополнительную маркировку узлов и
деталей. Сейчас она проводится в лучшем случае на
двигателе, кузове и шасси. Тогда как, например, в
США закон обязывает маркировать машину в 28
местах, включая даже стекла. Это сильно усложняет
жизнь угонщикам и облегчает работу полиции.
Информация
к размышлению:
Не редкость такая ситуация: машину угоняют где-нибудь
в Тамбове, переправляют в Прибалтику, там
оформляют и возвращают в Россию «чистой». Сейчас
достигнуто понимание необходимости координации
работы в рамках СНГ и стран Балтии. В идеале
неплохо бы создать и принять единые правила по
проверке автомашин.
Есть немало резервов и в системе МВД.
Недостаточная расторопность,
недисциплинированность, порой халатность
отдельных работников, нечеткое взаимодействие
служб – все это приводит к снижению
эффективности всей системы. Украли машину,
значит, нужно моментально поставить ее на учет
как угнанную. Это можно сделать в течение
нескольких часов, а при желании и быстрее.
Появляется шанс задержать угонщиков и выявить
машину по горячим следам. Но на местах часто не
спешат не только вносить номер в банк данных, но
даже принимать заявление от потерпевшего. Секрет
прост – надежда на то, что автомобиль найдется
сам и не придется вешать на себя лишнее
нераскрытое дело.
Что и говорить, при проведении проверок
специалисты наталкиваются на вопиющие факты.
Например, в Омской области было поставлено на
учет всего около половины похищенных автомашин.
Но и по многим другим областям картина не лучше.
Взять Сахалин. Остров же, податься некуда. А все
равно на материк уходит огромное количество
ворованных машин.
Порой преступники находят подходы к сотруднику,
которой ставит на учет краденые машины.
Используют нехитрый способ: направляя бумагу в
ГИЦ МВД РФ (Главный информационный центр) для
проверки номеров, «ошибаются», меняя одну цифру.
Компьютер, естественно, отвечает – в розыске не
числится. А когда все это выясняется, взяточник
разводит руками: ошибся...
Сотрудник ГИБДД просто не в состоянии заниматься
одновременно и регулированием движения, и
поиском краденого. У него своих проблем полно.
Нужны специальные подразделения по розыску
похищенных транспортных средств, по
профилактике и раскрытию иных преступлений,
связанных с автомобилями и дорогами.
Кроме того, имеется множество страховых фирм,
готовых выплачивать за разысканные и
возвращенные машины вознаграждения тем, кто это
сделал, т.е. милиции, конкретно инспектору ДПС или
участковому. Граждане тоже готовы давать деньги,
но по существующим правилам это запрещено. И эти
же средства перекачиваются в карманы частных
сыскных агентств, у которых нет ни опыта, ни
возможностей раскрывать подобные дела.
Информация
к размышлению:
В России в 1993 году выявлено 28 тысяч лиц,
совершивших угоны транспортных средств.
Фактически это воры, которых взяли при
совершении преступления. До суда доведено 18
тысяч дел, к лишению свободы приговорены 4,5
тысячи человек. Из осужденных «условно» и с
«отсрочкой исполнения» каждый восьмой вскоре
попадается на том же преступлении.
В 1999 году из числа всех задержанных милицией за
угоны и попытки кражи и т.п. только около 27
процентов осуждены к лишению свободы. Остальные,
возможно, продолжают свой промысел, но более
осторожно.
Алексей ИЛЬИН.
|
вернуться
