«Суперкрот» по прозвищу «Колокол»

В связи с арестом 21 февраля 1994 года кадрового сотрудника Центрального разведывательного управления Олдрича Эймса и его супруги Марии дель Росарио по обвинению в шпионаже в пользу СССР,
а затем Российской Федерации, госдепартамент США заявил Москве официальный протест. Американские конгрессмены во главе с председателем одного
из комитетов Д. Соломоном выдвинули тогда беспрецедентные требования правительству России: представить «полный и точный отчет» о деятельности разведки РФ на территории США и немедленно
ее свернуть! Чем был вызван демарш американских парламентариев?

Тридцать сребреников от ЦРУ

В конце 1990 года руководитель разведки ГДР Маркус Вольф принял необычного визитера – высокопоставленного офицера ЦРУ. Он прилетел из Вашингтона в Берлин со сногсшибательным предложением. Поскольку близившийся к финалу процесс объединения двух Германий не сулил шефу восточногерманской спецслужбы «Штази» ничего хорошего, директор ЦРУ Пол Гейтс предлагал ему гарантии безопасности, шикарную виллу в Калифорнии и круглый счет в банке в обмен на одну услугу. От Вольфа требовалось всего-навсего назвать фамилию советского «крота» (глубоко законспирированного агента), внедрившегося, как считали в Вашингтоне, в центральный аппарат ЦРУ.
Вольф, конечно, не знал об этом человеке, а если бы знал, все равно не сказал, даже предвидя, что в недалеком будущем его ждет судебное преследование и грустная перспектива провести остаток жизни за решеткой или в бегах.
Через год, в конце 1991 года, американцы повысили ставки. Теперь за голову вражеского суперагента предлагалось уже 5 миллионов (!) долларов. Они предназначались тому сотруднику КГБ СССР, который сообщил бы сведения о неуловимом шпионе Москвы. Предложения такого рода персонально получили четверо (по другим данным шестеро) работников Лубянки, которые, по мнению руководства ЦРУ, почти наверняка знали, о ком идет речь. Однако никто тогда не польстился баснословным гонораром.
Один из бывших советских разведчиков высказал мнение, что если бы подобное вознаграждение было обещано в схожих обстоятельствах американским «рыцарям плаща и кинжала», желающий получить названную сумму, понятно, какой ценой, нашелся бы. Ведь английская газета «Гардиан», например, в 1994 году насчитала в рядах созданного в 1947 году ЦРУ за все время его существования свыше 120 предателей. В 1997 году называлась еще более солидная цифра – 200 человек.
Перебежчиков в спецслужбах США было много, но ни один не наносил столь сокрушительного урона американской агентурной сети в СССР, как тот, за голову которого директор ЦРУ обещал 30 сребреников, конвертированных в мешки с «зелеными». Платить было за что: начиная с лета 1985 года самые ценные, занимавшие высокое положение в советском обществе источники информации проваливались один за другим; «суперкрот» явно имел доступ практически к любым материалам по операциям против советов. Это обращало в прах огромные затраты из бюджета США по рекрутированию в армию шпионов все новых советских граждан, допущенных к государственным и военным секретам.

«Генерал-разведчик не может быть предателем…»

В музее Федеральной службы безопасности РФ представлена фотография пожилого человека, сидящего на скамье подсудимых в зале заседаний Военной коллегии Верховного суда.
Это Дмитрий Федорович Поляков, бывший генерал-майор, занимавший высокие посты в КГБ и Главном разведуправлении (ГРУ) Генерального штаба. Почти 25 лет проработал он на ФБР и ЦРУ США. За четверть века сменил несколько псевдонимов: «Топ Хэт» («Цилиндр»), «Бурбон», «Дональд Ф.». Высокопоставленный чекист выдал американцам 19 советских разведчиков-нелегалов (некоторые были убиты), более 150 агентов из числа иностранных граждан, раскрыл принадлежность к спецслужбам СССР – военной и внешней разведке – около 1500 офицеров.
Он предложил противнику свои услуги еще в молодости, в бытность сотрудником нью-йоркской резидентуры. От Нью-Йорка след предательства тянулся по очередным местам его службы: Бирма, Индия, центральный аппарат Генштаба, Военно-дипломатическая академия Советской армии… Это был хладнокровный, умный и до предела циничный профессионал, отлично усвоивший уроки школы отечественной разведки и контрразведки.
Генерал-предатель использовал свою блестящую подготовку, например, при проведении операций приема-передачи информации, отвергнув инструктаж в этой области со стороны американцев. Так, в Москве Поляков полностью отказался от тайникового способа связи, который ему предлагали заокеанские хозяева. Он передавал резидентуре разведки США свои сообщения следующим образом: садился в троллейбус, идущий по Садовому кольцу, и, оказавшись напротив американского посольства на улице Чайковского, всего за несколько секунд «выстреливал» из портативного передатчика сообщение в направлении известного ему окна резидентуры. Таким же образом осуществлялась связь через дом № 45 по Ленинскому проспекту, где проживали сотрудники американской разведки, работавшие под дипломатическим прикрытием. Засечь момент приема-передачи разведывательной информации оказывалось практически невозможно.
Многие годы контрразведка КГБ буквально шла по его пятам. Не раз Поляков попадал под подозрение и, чувствуя, что он под колпаком, однажды даже уничтожил все необходимые документы по шифросвязи, чтобы не дать следователям прямых улик. Военные контрразведчики не раз докладывали руководству о необходимости углубленной проверки Полякова. Однако один из заместителей председателя КГБ СССР, от которого зависела санкция на эти действия, заявил: «Генерал-разведчик не может быть предателем».
В начале июля 1986 года все же наступила развязка. На дачу к Полякову, уже находившемуся в отставке, внезапно была прислана служебная машина. Его приглашали на совещание в штаб-квартиру Главного разведуправления – знаменитый «Аквариум» близ станции метро «Полежаевская». По прибытии туда генерала немедленно арестовали и предъявили обвинение в шпионаже. Поляков после долгой беседы с председателем КГБ Виктором Чебриковым, гарантировавшим, что семье будет сохранена дача в Подмосковье, а двое сыновей, тоже служившие в разведке, не подвергнутся репрессиям, вину свою полностью признал и несколько месяцев давал подробные показания.
Провал «Дональда Ф.» вызвал страшный переполох в штаб-квартире американской разведывательной империи в Лэнгли. Еще бы, ведь, как признавал шеф ЦРУ Джеймс Вулси, «из всех секретных агентов США, завербованных в годы «холодной войны», Поляков был драгоценным камнем в короне».
Годом раньше наступил конец шпионской карьере Адольфа Толкачева, ведущего конструктора НИИ радиостроения. Через него на протяжении ряда лет происходила утечка важнейшей информации о технике боевого управления советских ВВС, в частности, государственной системе радиолокационного опознавания «свой – чужой».
Толкачев, у которого при аресте обнаружили в тайнике на даче свыше 600 тыс. рублей (деньги по тем временам огромные), ничем не привлекал к себе внимания и вел скромный образ жизни: имел старенькие разваливающиеся «Жигули» первой модели, невзрачный домик в деревне, где запасал на зиму в погребе выращенную им картошку, захламленную малогабаритную квартиру… На случай ареста он держал при себе ампулу с ядом, вмонтированную в дужку очков, но воспользоваться ею не успел: задержание и арест его были разыграны как по нотам.
В течение 1985 – 1986 годов контрразведке КГБ удалось выявить и обезвредить самых ценных американских агентов в советских спецслужбах и государственных учреждениях. В Главном разведуправлении Генерального штаба кроме генерал-майора Полякова предателем оказался майор Геннадий Сметанин, сотрудник военного атташата в Португалии, привлекший к сбору шпионской информации жену Светлану. В вашингтонской резидентуре КГБ – сразу двое: работник управления научно-технической разведки подполковник Валерий Мартынов и офицер внешней контрразведки майор Сергей Моторин. В боннской резидентуре – разведчик Геннадий Вареник, а в центральном аппарате Первого главного управления (внешняя разведка) – Леонид Полещук. В одном и том же отделе Института США и Канады на американцев работали Сергей Федоренко и Владимир Поташов. Были разоблачены, но с помощью западных спецслужб сумели негласно покинуть СССР полковник внешней разведки Олег Гордиевский, сотрудничавший с британской МИ-6, и ответственный работник шифровального управления КГБ майор Валерий Шеймов, поставлявший информацию ЦРУ.
Американцам нужно было что-то предпринимать. И в 1986 году по указанию руководства ЦРУ формируется специальная группа сотрудников по поиску «суперкрота» в собственных рядах. Ее возглавила Жанна Вертефей, проницательная и энергичная женщина-офицер, обратившая на себя внимание директора спецслужбы тайными операциями против сандинистов в Латинской Америке. Пять лет она вела кропотливые поиски подозреваемых, и в конце концов к осени 1991 года составила перечень из 198 имен сотрудников ЦРУ, которые в той или иной мере могли знать о провалившихся агентах. Начались их допросы и проверки на «детекторе лжи» (последний тест, кстати, регулярно проходит через определенный промежуток времени весь персонал спецслужб США).
Параллельно велась работа в Москве. Тогда и прозвучало исходившее от резидента ЦРУ предложение, адресованное сотрудникам Лубянки, заплатить 5 миллионов долларов за голову «суперкрота».
…12 ноября 1991 года в кабинет Вертефей в Лэнгли вошел для допроса ее коллега, которого она знала еще с юных лет и относилась к нему с искренней симпатией: 40-летний мужчина с задумчивым взглядом и доброй улыбкой, в которой проглядывало разочарование.
– Если бы вам нужно было войти в контакт с советами, как бы вы это сделали? – спросила Жанна.
Допрашиваемый замялся, похоже, вопрос застал его врасплох, но потом овладел собой и с мягкой иронией ответил, что он просто пошел бы в советское посольство и без обиняков предложил резидентуре свои услуги. Вертефей внимательно посмотрела в глаза этому человеку. В них промелькнуло что-то настороженное... Офицера звали Олдрич Хейзен Эймс.

Александр ПРОНИН.
На снимках: арест Адольфа Толкачева.
Окончание